– Так-то лучше, – заявил он. – Тёплый свет лампы – то, что нам нужно, пока мы будем решать, что делать дальше.

– Надо уехать, – предложила Крис. – Давайте отправимся в дом к бабушке и поживём там.

Дядя Ральф покачал головой.

– Не всё так просто. Мой друг из Европы очень рассчитывает, что я проживу тут всё лето. Если я уеду, мне придётся дать ему разумное объяснение… Кроме того, – торопливо прибавил он, – мы оказались замешаны в очень странные события. Невероятно редкие. Надо разобраться с этим, а не бежать, поджав хвост.

– Разобраться прямо сейчас?

Крис твёрдо решила, что если он сейчас соберётся вернуться на чердак, она сбежит из дома сама по себе.

– Ты поделилась со мной своими соображениями на тему того, что здесь происходит. И пожалуй, я должен с тобой согласиться. По крайней мере, в настоящий момент. Ребёнок – призрак, – которого мы видели в кабинете – печальное маленькое создание. Но это… эта сущность на чердаке – дело совсем другое. Диксона, или как там его фамилия, необходимо упокоить.

– Упокоить? – Крис ничуть не нравилось, куда идёт их разговор.

Упокоить Диксона звучало примерно так же, как убить его – но разве он и без того не был убит?

– Этому типу явно чего-то не хватает. Или же он пытается не подпустить нас к чему-то. За последние сорок лет я не прочёл ни единой истории про привидения, но насколько я помню, именно эти причины вынуждают призраков бродить по земле. Напрашивается мысль, что загвоздка в тех самых марках, о которых ты упоминала. Ты сказала, что полиция тщательно искала их, но так и не нашла. Может быть, они до сих пор спрятаны в этом доме. Это объяснило бы, почему Диксон бродит по коридорам. Он охраняет сокровище, ради сохранения которого отдал жизнь.

– И что же нам тогда делать? – невольно поёжилась Крис. – Разыскивать марки?

Дядя Ральф одобрительно посмотрел на неё.

– Именно так, дружок. Начиная с завтрашнего дня, мы перевернём вверх дном весь этот дом. Но чердак оставим напоследок, – поспешно прибавил он, заметив выражение лица девочки. – Если мы сможем разыскать марки и передадим их полиции, Диксону ни к чему будет здесь оставаться. Воцарится покой, и я смогу спокойно вернуться к своей работе. Что скажешь?

– Ну ладно, что ещё остаётся, – согласилась Крис, размышляя, как он надеется отыскать что-то настолько мелкое как марка в этом громадном доме, и все жё была готова попытаться. В конце концов, будет здорово делать что-то вместе с кем-то, а не болтаться целыми днями одной.

Они допили какао, сполоснули чашки, и дядя Ральф выключил свет. Они вышли в холл и посмотрели на лестницу.

– Даже и не знаю, – помолчав, выговорил дядя. – Ты сможешь уснуть там, наверху?

– Вряд ли, – по спине Крис снова побежали мурашки.

Дядя Ральф пригладил волосы рукой.

– Тогда такое предложение – давай переночуем здесь, в гостиной? Оба. Что скажешь? – Судя по его голосу, он надеялся, что она согласится.

– Супер! – высказалась девочка. Дядя как будто мысли её прочитал.

Она навестила маленький туалет под лестницей, а затем свернулась на старой кушетке в гостиной. Дядя Ральф устроился в громадном кресле неподалёку от двери.

Просто удивительно, насколько легче ей стало просто от того, что кто-то был рядом. «Он не слишком сильный, – думала она, – и, кажется, напуган не меньше моего, но он храбрый. Он открыл дверь чердака и пошёл по лестнице, а мне только и хотелось, что броситься бежать!»

Крис решила, что дядя не уступает храбростью её собственному отцу!

– Начнём поиски с кабинета, – объявил за завтраком дядя Ральф. – Не сомневаюсь, что во время расследования убийства полиция обшарила весь дом. Но вероятней всего в каждую книгу они не заглядывали. Именно этим мы и займёмся.

– Угу. – Крис подвигала плечами, разминая ноющие мышцы. Кровать из кушетки вышла так себе.

Её удивляло, что дядя Ральф выглядит так, будто у него полно сил. Ночью Крис несколько раз просыпалась и, открыв глаза, видела, как тот сидит, склонившись вперёд в своём кресле, и прислушивается. Всякий раз девочка, затаив дыхание, размышляла, что за звук ему почудился. Когда он откидывался на спинку кресла и закрывал глаза, она и сама опускала усталые веки. Ей снились тёмные мрачные фигуры и гулкие шаги в отдалённых коридорах.

– Вы любите тайны! – неожиданно воскликнула Крис. – Вам просто нравится охотиться за привидениями!

– Чепуха, – откликнулся дядя Ральф. – Просто днём всё видится совсем в другом свете. Я хочу поскорее разобраться с этим делом, чтобы спокойно вернуться к работе.

Намывая посуду, пожилой доцент негромко насвистывал весёлый мотивчик.

«Вот чудно», – подумала Крис.

Они как будто поменялись местами. Когда-то, впервые открыв дверь на чердак, она пришла в ужас, а потом снова тряслась от страха той ночью, когда в коридоре наверху слышались шаги. И всё же ей совершенно не хотелось сбежать, напротив – ей не терпелось раскрыть тайну. Но то было до встречи с призраком Томаса Диксона. Теперь жуткая громадная фигура на вершине лестницы не выходила у неё из головы. Ей хотелось бы немедленно уехать, но дядя Ральф решил раскрыть тайну любой ценой.

Войдя в кабинет и взглянув на ряды книжных полок до самого потолка, Крис вздохнула. По счастью, день выдался пасмурный, моросил дождь. Подходи погода для плавания или прогулки по лесу, вряд ли она вынесла бы эту нудную кропотливую работу.

– Бери каждую книжку вот так, – показал ей дядя Ральф. – Пролистывай все страницы, но не порти переплёт.

В полудню у Крис ныли руки и гудела голова. Они просмотрели все книги на одной стене и обследовали заднюю часть каждой полки на предмет тайников. Вокруг неровными стопками громоздились книги.

К четырём часам пополудни удалось снять все книги с полок вдоль второй стены.

– Может, хватит? – взмолилась Крис. – А не то я возненавижу книги навсегда!

– Как скажешь, – отозвался дядя Ральф, возвращая одну из книг на законное место. Судя по его лицу, он тоже начал терять надежду.

Они вернулись на кухню и заглянули в буфет.

– Спагетти? – предложил дядя Ральф, передвигая банки. – Овощной суп? Рагу? Чили?

В конечном итоге они сошлись, хоть и без особого энтузиазма, на рагу с ростбифом. Дядя Ральф разогрел его в сковородке, соорудив вдобавок яйца-пашот, а Крис развела порошковое молоко и открыла банку консервированных персиков.